Сейму Литвы отправлен сборник правовых актов, в котором предусмотрены основные энергетические проекты на ближайшее десятилетие. О том, как могла бы измениться часть акций Литвы в планируемой АЭС, о планах закрытия Игналинской атомной электростанции, значении биотоплива, монополии и о многом другом рассказал в интервью DELFI министр энергетики Арвидас Секмокас.
— Как вы оцениваете заявления оппозиции Сейма, что для Литвы слишком дорого строить и терминал сжиженного газа, и атомную электростанцию?
— Меня радует, что в СМИ появились заявления лидеров основных оппозиционных партий, что они одобряют эти проекты, если они экономически обоснованы. Мы представляем Сейму бизнес-планы, экономическое обоснование этих проектов, и я думаю, что это обеспечит преемственность проектов, тем более, что преемственность была и ранее, эти проекты записаны и в действительной сейчас Стратегии энергетики: атомная электростанция, терминал сжиженного газа, электросоединения, синхронное подключение к электросетям.
— Вы опасаетесь за преемственность проектов?
— Я считаю, что проекты могут быть внимательно пересмотрены, оценены с экономической точки зрения, но я думаю, что Сейм и оппозиция будут принимать рациональные решения, продолжать то, что даст преимущества как Литве, так и той политической силе, которая будет у власти.
— Директор ВАЭС Римантас Вайткус говорил, что ему кажется странным желание решать вопрос инвестиций референдумом. Но вопрос необходимости референдума поднимается не только из-за инвестиций, но и из-за безопасности. Вы согласны?
— Такие сложные вопросы, как стоимость атомной электростанции, безопасность не решаются путем референдума. Таким способом решаются вопросы политического характера или те вопросы, для аргументации которых необходимо просто сказать да или нет. В этом случае поднимаются вопросы намного сложнее, и правильная формулировка должна быть такая: «Одобряете ли вы энергетическую независимость Литвы?», потому что атомная электростанция — только один компонент. Но я думаю, что политические партии в Сейме должны взять на себя ответственность и сами решить, потому что для этого они и выбраны, для этого избиратели предоставили им мандаты, чтобы они отвечали на сложные вопросы.
— В концессионном договоре предусмотрено, как будут распределены акционеры, а Польши в списке нет. А если бы Польша все-таки попросила, чтобы ее приняли в проект ВАЭС?
— Польша может присоединиться. Это начальное распределение акций, конечно, он может меняться. На встрече премьеров стран Балтии в Пренай, в их заявлении было сказано, что мы оставляем Польше возможность подключиться, и тогда можно будет пересмотреть части акционеров. Но сегодня мы должны были испечь весь пирог, чтобы не оставалось пустых частей, а потом эти пропорции можно будет пересмотреть.
— Пересмотреть за чей счет?
— По закону, Литва должна обладать не менее 34% акций компании, ответственной за строительство АЭС. А дальше — все открыто для переговоров, соглашений.
— Польская сторона связывалась с вами, когда вы готовились утвердить пакет энергетических проектов?
— Контакты есть, мы видим интерес со стороны Польши, безусловно, мы будем разговаривать дальше.
— В случае с ВАЭС — достаточно ли углубились в договоры?
— Да, это максимальная защита для литовской стороны, но вместе с тем мы должны обеспечить и интересы инвесторов, а одним из инвесторов является и Литва. Компания проекта получает концессию из Литвы, это защита и инвестиции Литвы, не только Hitachi, Латвии или Эстонии. У этого документа нет прецедентов, потому что до сих пор не осуществлялись региональные атомные проекты такого масштаба.
— Сторонники возобновляемой энергетики опасаются, что с началом строительства атомной станции сократится выделяемые на их проекты помощь. Что бы вы могли им ответить?
— Атомная электростанция — это возможность для возобновляемых источников энергии. АЭС производит постоянную электроэнергию, а это как хлеб для бутерброда. На этот хлеб намазывают масло — это возобновляемые источники энергии, которые не являются постоянными — сегодня солнце светит, ветер дует, на другой день уже нет, т.е. мало может быть, а может и не быть, но хлеб, необходимый для пропитания, должен быть. а на масло, конечно, можно положить и колбасу — импорт. Не имея хлеба, не на что будет намазывать масло — нам нужно производство постоянной электроэнергии, чтобы к нему мы могли подключить производство энергии из возобновляемых источников.
— Что ожидает ИАЭС?
— Цель, к которой мы стремимся — осуществить проекты B1, B2, B3, B4, и как можно скорее выгрузить топливо из реактора, бассейна, и поместить его в контейнерах в хранилище отработанного топлива. Это задача номер один, по этому вопросу мы находим общий язык с Европейской Комиссией.
— Будет ли Литва давить на NUKEM?
— Уже сегодня продолжаются переговоры, анализируется, насколько контейнеры соответствуют техническим требованиям, чтобы весь проект закрытия был максимально безопасным.
— Если не будет достаточного финансирования закрытия ИАЭС, а надо будет еще строить еще и новую АЭС, как изменится ситуация?
— Эти проекты никак не связаны между собой, разве что тем, что новая АЭС будет стимулировать экономику Литвы, а при жизнеспособной экономике и процессы закрытия были бы легче, то есть, предприятия, участвующие в проектах закрытия, были бы более жизнеспособными, у них было бы больше ресурсов. Ну, а если не будет достаточного финансирования закрытия АЭС, цель все равно останется той же: выгрузить топливо из реакторов, поместить в хранилище отработанного топлива, а если останется неосуществленная часть — можно пустой реактор законсервировать, и дальше стремиться, чтобы Европейский Союз, если не в этой, то в будущих финансовых перспективах, финансировал, и мы могли бы осуществить проект до конца. Для осуществления проектов B1, B2, B3, B4, для того, чтобы выгрузить топливо из реакторов и поместить в контейнерах в хранилище отработанного топлива, должно хватить имеющегося финансирования, а насчет дальнейшего — надо считать, оценивать, и посмотрим, какое будет финансирование.
— Сколько, по вашим подсчетам, ВАЭС создаст рабочих мест?
— Во время строительства, предполагается, будет работать до 6000 работников. Когда атомная электростанция будет работать, это будут работники другой квалификации и других специальностей, и может быть создано около 200-300 рабочих мест.
— Есть сомнения, что терминал сжиженного газа окупится, потому что «Газпром» может просто дешевле продавать газ. Как бы вы прокомментировали эти утверждения?
— Страны, имеющие альтернативного поставщика газа, платят меньше, чем Литва. Это — уже первый и самый важный аргумент. Во-вторых, законами предусмотрено, что по 25% должно поставляться из разных источников, 50% оставляя для рынка, устанавливая верхнюю границу, за которой один или другой источник импорта, т.е. «Газпром» или терминал сжиженного газа, мог бы поставлять эти 25%. Я думаю, что ограничение цены в порядке, установленном правительством, должно гарантировать, что мы создаем рынок и не позволяем «Газпрому» доминировать и держать 100% рынка. Точно также мы не хотим, чтобы 100% шло только из терминала. Мы хотим, чтобы на рынке была конкуренция. Ведь цель — более дешевый природный газ, и если бы «Газпром» ощутимо снизил цены, мы бы только радовались.
— Подсчитало ли Министерство энергетики, сколько денег понадобится ежегодно на осуществление энергопроектов?
— Предприятия предусматривают финансирование проекта самостоятельно. На проект не потребуются бюджетные средства и предприятия располагают подсчетами, как они эти проекты будут финансировать. Кто бы ни был министром энергетики, он будет осуществлять и формировать энергетическую политику, а предприятия — реализовывать проекты.
— Чего вы ждете от предстоящих выборов?
— У меня действительно есть планы относительно как можно более успешного выполнения этих проектов, неважно, за время этого срока полномочий или на любой другой работе, т.к. эти проекты важны для всей страны.
— Не сомневаетесь, что их удастся осуществить?
— Действительно прилагаем все усилия и верим, что эти проекты важны, нужны и они действительно будут осуществлены.
— Благодарю за беседу.
ru.delfi.lt